В 2022 году президент Путин говорил, что психологические службы востребованы — и их нужно развивать по всей стране. На уровне высшего образования этим занимается отдельный Координационный совет, но только в каждом пятом вузе есть полноценный штаб психологов. К 2025 году такие службы должны появиться в каждом университете, говорили в Минобрнауки РФ.
«Гроза» поговорила со студентами, которые обращались за психологической помощью в своих вузах. Насколько оперативно работают службы психологической помощи вузов? Компетентны ли там психологи? Безопасно ли делиться со специалистом переживаниями о политике? И действительно ли психологические службы обеспечивают полную анонимность?
Некоторые герои материала пожелали остаться анонимными.
В 2022 году министр науки и высшего образования Валерий Фальков подписал «Концепцию развития сети психологических служб в образовательных организациях высшего образования в РФ». В этом документе министерство определяет цели работы по этому направлению до 2030 года. Предполагается, что к 2025 году все вузы должны иметь собственную психологическую службу.
По мнению министра Фалькова, эффективная психологическая помощь студентам — «один из факторов, обеспечивающих качество высшего образования». А президент Путин на встрече с участниками Конгресса молодых ученых в 2022 году говорил, что психологические службы нужно развивать по всей стране.
Мы поговорили со студентами нескольких вузов и узнали, насколько оперативно работают службы психологической помощи, чувствуют ли студенты, что могут доверять университетским психологам и может ли вообще помочь бесплатная психологическая служба.
Студенты, с которыми поговорила «Гроза», рассказывают, что ждать приема приходится долго — редко оказывается, что записаться можно на ближайшей неделе.
По словам студентки социологического факультета РАНХиГС, несколько лет назад некоторым студентам вообще не отвечали на заявки:
«Первый раз я обращалась в психологическую службу в середине июля несколько лет назад, на запрос мне никто не ответил. При этом информации о том, что у службы есть каникулы или летом заявки не принимаются, я нигде не видела».
Сейчас, как отмечают студенты РАНХиГС, такой проблемы нет, и записаться можно достаточно быстро. Однако попасть к специалисту в экстренном порядке все еще трудно: «Через пару дней после обращения я стала задыхаться, и истерики усилились, я попросила службу о встрече в этом месяце. Спустя 17 дней, когда я решила, что все про меня забыли, мне предложили шесть свободных окон для записи на следующий день».
В РГГУ очередь на прием в психологическую службу тоже есть, но она меньше, чем в РАНХиГС. По словам студентки социологического факультета РГГУ, промежуток между сессиями — от двух недель до месяца. При этом если студент в остром состоянии и ему нужна экстренная помощь, можно попасть на консультацию вне очереди в день обращения, но длиться она будет от 15 минут до получаса.
Чтобы записаться к психологу в НИУ ВШЭ, тоже нужно ждать около месяца. С этой проблемой столкнулась студентка Санкт-Петербургского филиала Вышки: «Я записывалась на одну дату, и мне перезвонилили через две или три недели. Через три недели мне назначили прием, а я уже забыла, по какому поводу записывалась».
Во время сессии — особенно зимней — как отмечает студентка факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, попасть на прием сложнее, и время ожидания увеличивается. По ее словам, на сеансах может быть не только специалист, но и практикант с психологического факультета. Об этом студентов предупреждают заранее, и, записываясь в кабинет, студент дает согласие, что на сеансе будет присутствовать еще один человек.
Студенты СПбГУ тоже сталкиваются с длительным ожиданием сеанса. Выпускница факультета журналистики ждала «не меньше месяца, вероятно, больше». Как и в Вышке, на консультации может присутствовать студент-практикант, о котором желающих записаться на прием предупреждают на сайте университета.
Бывший сотрудник психологической службы РАНХиГС Иван Лебедев объясняет, что студентам приходится ждать, потому что служба оказывает бесплатную психологическую помощь, и большой поток желающих создает длинную очередь.
У бесплатной помощи есть и еще один недостаток, по мнению Ивана Лебедева — клиенты меньше дорожат встречами и легко их отменяют или переносят.
Чаще всего, по словам Ивана Лебедева, к психологической службе обращаются с теми же проблемами, что и к любым другим психологам: вопросами про отношения с друзьями или родителями, учебными трудностями, проблемами самоопределения и выгоранием.
Несмотря на это, студенты рассказывают, что с решением некоторых проблем службы психологической помощи не всегда могут справиться. Например, студентка факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ обращалась к психологу из-за селфхарма, и специалистка говорила, что «не работает с этой проблемой, но посоветует, к кому обратиться». Дальше, по ее словам, это не продвинулось.
Терапию в вузе студентка воспринимает как «экстренную психологическую помощь». По ее словам, неудивительно, что проблему селфхарма с помощью вузовской терапии у нее решить не получилось: «Это кратковременные поддерживающие сеансы, которые возвращают тебя в реальность, помогают справиться со стрессом».
Студенты рассказывают, что в рамках поддерживающей терапии вузовские психологи помогли им решить проблемы, с которыми они обращались — но в эффективности долгосрочной терапии они сомневаются. Несмотря на это, свой опыт они оценивают положительно: «Может быть, это чувствуется не супер лично, интимно, нежели если бы я просто пошла к специалисту, заплатив деньги, но мне этого хватило».
Студентка социологического факультета РГГУ считает, что психологическая служба — это хороший вариант для тех, «у кого нет возможности [обратиться к частному психологу], но важна хоть какая-то поддержка», а студентка психологического факультета говорит:
«Я рада пользоваться такой возможностью. Я вообще считаю, что если государство финансирует что-то хорошее, то можно этим пользоваться».
В некоторых вузах есть ограничения на количество обращений в службу психологической помощи. Студенты считают, что из-за этого не всегда возможно решить проблемы, с которыми они обращаются к психологу.
Например, вопросы, с которыми выпускница журфака СПбГУ обращалась к психологу, были «слишком серьезные для того, чтобы решить их так быстро» — за пять бесплатных сеансов, которые предоставляет вуз. Несмотря на это, работой службы она осталась довольна: «Это был очень тяжелый период, и иметь возможность поговорить с кем-то о своём состоянии было ценно».
В РАНХиГС проходит групповая терапия, и в группу может попасть любой желающий — вне зависимости от проблемы. Там есть правила, которые устанавливают на первой встрече: во-первых, если кто-то хочет уйти из группы, то ему нужно прийти на следующую встречу, чтобы обсудить свое решение. Во-вторых, нельзя пропускать больше двух встреч подряд,потому что это может создать дискомфорт для остальных участников.
Какие-то правила все равно нарушались: например, те, кто уходил из группы, рассказывали о своем решении в общем чате и не приходили на последнюю встречу. Как говорит студентка РАНХиГС из-за того, что на первых встречах состав постоянно менялся, «было трудно», потому что «некоторые люди отваливались, прекращали появляться на звонках, был элемент непредсказуемости, кто в итоге останется, к кому нужно привыкнуть».
По словам студентки, групповая терапия направлена и на то, чтобы научить студентов откликаться на трудности других: «Нас учили давать фидбек, правильно откликаться на проблемы, не лезть с советами, а делиться своими ощущениями и своим мнением». Благодаря групповой терапии студентке стало легче формулировать переживания и делиться ими с близкими людьми. Несмотря на трудности в начале, свой опыт она оценивает положительно:
«Группа стала мне опорой на тот момент. Я точно знала, что у меня есть возможность прийти и поговорить»
Студенты рассказывают, что даже если психолог найдется, помощь от него может быть не лучшей.
После этого студентка стала опасаться, что следующий специалист может оказаться таким же: «После этого события я, кажется, еще полгода не решалась обратиться к другому психологу, потому что мне казалось, что я накручиваю себя, мне же сказали, что всё нормально». Ощущение от терапии студентка описывает так: «На всех этапах взаимодействия я оставалась в недоумении и непонимании, ощущении „наверное, я дурак“».
Подход работы, который используют некоторые специалисты службы в РГГУ, тоже вызывает у студентов сомнение.
По ее словам, такое отношение со стороны психолога ее травмировало.
Другой студентке РГГУ, которая на момент обращения училась на первом курсе религиоведения, специалистка посоветовала «изменить что-нибудь в себе, например, сделать маникюр другого цвета». Несмотря на то, что психолога девушка оценивает как «приятную девушку с человеческой точки зрения», сеанс она описывает скорее как дружеский разговор, а не терапию.
По словам студентки социологического факультета РГГУ, на сеансах ей не хватало структурированности работы: не было обсуждения целей и запросов, с которыми она пришла, «не хватало понимания, к чему мы идем», и сам формат терапии воспринимался скорее как поддерживающий. При этом свой опыт она оценивает положительно:
«Это единственный психолог, у которого я плакала. Я чувствовала доверие, чувствовала, что могу выразить все, что хочу»
Несмотря на то, что некоторым студентам не хватает «глубины», у кого-то получается найти специалиста, который будет работать с ними и после выпуска из вуза.
В СПбГУ прием могут вести как специалисты с большим опытом работы, так и студенты старших курсов и аспиранты. Выпускница журфака рассказывает, что на прием она попала к аспиранту, который закончил магистратуру за три года до ее обращения в службу. На тот момент на сайте психологической службы вуза не было информации о квалификации специалистов.
Впечатление о психологе у девушки сложилось положительное: «Он всегда реагировал спокойно, старался задавать правильные вопросы. Когда я начинала плакать, предлагал салфетки и говорил, что я в безопасном пространстве». Несмотря на то, что аспирант вел себя профессионально, ей казалось, что он «выглядел испуганным»: «У меня сложилось впечатление, что работать со мной ему непросто».
Как говорит студентка психологического факультета РГГУ, проблемы с выстраиванием коммуникации с психологом неизбежны, но в итоге это может привести к хорошим результатам — сейчас она работает с психологом из вуза уже почти полтора года и планирует продолжать после выпуска из университета.
Бывший сотрудник психологической службы РАНХиГС Иван Лебедев рассказывает о серьезном препятствии для выстраивания доверительных отношений — студенты воспринимают психологов «как часть „системы“». Из-за этого студентам сложнее доверять психологу свои личные проблемы.
Полную анонимность, по мнению студентки факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, достичь на сеансах невозможно: «Если ты говоришь про учебу, то ты, скорее всего, говоришь свой факультет. А я учусь не на самом большом направлении, я единственный человек с этим именем на потоке». Она называет это «небольшой платой» за возможность делиться переживаниями, связанными с учебой, и большой поток людей немного сглаживает эту ситуацию.
С переживаниями о конфиденциальности сталкиваются и студенты, относящие себя к ЛГБТ-сообществу. Какой психолог РГГУ будет ЛГБТ-френдли, а какой — нет, студенты определяют по отзывам: «Поскольку на сайте и вообще нигде в анкетах не прописан этот пункт, пришлось узнавать у окружающих, которые обращались с похожими запросами».
И все же, несмотря на трудности с поиском подходящего специалиста, в основном студенты чувствуют себя безопасно на сессиях. Студентка РГГУ, которая причисляет себя к ЛГБТ-сообществу и работает со своим психологом уже полтора года, говорит: «Я спокойно говорю о своих переживаниях, матерюсь, злюсь, негодую из-за патриархальной культуры и политических конфликтов».
Например, студентка социологического факультета РГГУ «делилась переживаниями насчет мобилизации, протестов, и была понятна [ее] антивоенная позиция».
Несмотря на проблемы в работе служб, на которые указывают студенты, свой опыт они оценивают положительно. «Это очень крутая штука, которая может быть в университете, и она избавляет от мук выбора, к какому специалисту обратиться», — рассказывает студентка НИУ ВШЭ.
Студенты рассказывают, что сфера постепенно развивается, и получить помощь становится проще. Студентка факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ отметила, что увеличивается количество очных точек, где может быть прием, а еще вуз начал предоставлять выпускникам скидки 50% на посещение психолога в течение года после выпуска. Несмотря на то, что в Высшей школе экономики студенты и аспиранты могут получить только три бесплатные индивидуальные консультации в год, студентка Вышки говорит, что сеансы дали ей ощущение спокойствия.
Опыт посещения психологической службы студентка СПбГУ описывает так: «За бесплатно получить хоть что-нибудь в моем тогдашнем состоянии было бы уже большой победой». В тот момент терапия в вузе давала ей «ощущение упорядоченности в жизни». Психолог давал полезные рекомендации, которые девушка использовала в дальнейшем. Несмотря на ограничение по количеству сеансов, работой психологической службы она осталась довольна.
Однако, по мнению специалиста, чтобы улучшить качество работы службы, академии необходимо «дать службе то, что нужно: помещение, хорошее финансирование, дополнительные ставки. Но в целом этот процесс идет».
